Завтра война - Страница 56

Так что или ты становишься инженером — или шагом марш за баранку ассенизационного трактора.

В общем, после шести лет хождения на строгом поводке Исса стала младшим офицером Службы Психологического Контроля.

Если верить рассказам Иссы, ее основная работа состояла в проведении психологической зарядки и сеансов ура-гипноза. Как кому, а мне объяснять не нужно было, что промывка мозгов в военфлоте Конкордии такая же обычная процедура, как на наших линкорах — мытье офицерской кают-компании и утилизация одноразовой посуды.

Исса служила на линкоре, а потому посуды, то есть я хотел сказать работы, у нее было выше крыши.

«Ваши мышцы крепнут. Ваши мышцы неуклонно крепнут и наливаются силой. В ваше сознание вливается мужество. Вливается. Неостановимым, мощным потоком вливается мужество. Родина благословляет вас. Вы становитесь непобедимыми солдатами. Непобедимыми. Мощными. Всесокрушающими солдатами Родины».

А когда служивый народ, как следует заправившись мужеством и силой, занимал посты согласно боевому расписанию, Исса шла в свой кабинет. Там она проводила сеансы гипноза для офицеров, желающих бросить курить, пить и сквернословить.

В свободное же от «всесокрушающих солдат Родины» и начинающих абстинентов время моя Исса принимала участие в работе флотского хорового кружка.

Как можно было не влюбиться в такую девушку?

Поэтому я сразу согласился на предложение Иссы пойти в синематограф. Мне было все равно куда идти, лишь бы с ней. Ибо таких девушек у нас, в Объединенных Нациях, просто не было.

Такие девушки у нас еще не были изобретены.

К синематографу у них в Конкордии отношение особое. Можно сказать — как к Священному Огню, священнее которого может быть только Родина.

А потому синематографов у них в Клоне мало. Разве может быть много священного?

Точнее, не то чтобы уж совсем мало было синематографов. Просто на всех желающих не хватало. То есть хватало-то на всех. Но только в обрез. И не каждый вечер. Тут все дело было в желающих, которых — с избытком.

Вот займи очередь, постой в ней, дождись сеанса — и тебя вместе с тремя сотнями таких же, как ты, любителей прекрасного впустят в чистый просторный зал с высоким потолком.

И покажут что-нибудь такое, от чего твоя душа первосортными чувствами переполнится — любовью, ненавистью и несгибаемой решимостью.

Когда мы подошли к синематографу, там уже стояли человек двести. Признаться, мне это зрелище было в диковинку.

У нас-то, на Земле, стереокино — развлечение бросовое, дешевое, особой популярностью не пользующееся.

Только от большого безделья можно в городе в синемашку завернуть. Или если назначил свидание с девушкой, а на улице — дождь с градом. Но в этом случае тебе, понятно, уже не до фильмов.

Володя Гуркин, самый завзятый казанова нашего курса, любил пожаловаться (а на самом же деле — похвастаться), что ни одного фильма дольше двадцати минут не видел. Вроде как не до того ему было. Вроде как Володя без девушек в синемашки-то и не ходит.

И потом, у нас ведь, на Земле, все залы маленькие, человек на сорок—сорок пять рассчитанные. А у них в среднем зале человек триста.

Вот что значит чувство локтя!

Кстати, об этом легендарном чувстве. Уж сколько нам твердили про него на курсе «Этика военнослужащего»! Уж сколько убеждали, что его нужно иметь. Что пилоту без чувства локтя никуда. И что? В нашей Академии десять стереозалов (их и синемашками-то назвать язык не поворачивается), а в каждом — по десять мест, чтобы, значит, локтями не толкались и воздух друг другу не портили…

Скучно!

Из этого я делаю философский вывод: сколько нам ни тверди про чувство локтя, а находиться в обществе себе подобных мы, люди Объединенных Наций, не любим, не привыкли.

Индивидуализм у нас зашит в каждой хромосоме.

Иное дело — клоны. Они, когда локтя соседа не ошущают, когда никто им в затылок не дышит, нервничать начинают. Сразу подозревают западню. И нет для клона лучшего развлечения, чем поплавать в океане людском…

Что ж, потолкаться и я был не против, мне это было в новинку. Тем более — в обществе Иссы, которая смотрела на меня очень многообещающе.

Конечно, повторить баснословные подвиги Володи Гуркина мне не светило, я и не обольщался. Но, может быть, хоть один-единственный поцелуй? А?

Мы с Иссой остановились возле афиш, прицениваясь, на какой из фильмов лучше взять билет.

Вариантов было ровно два. Первый назывался патетически, «Рыжие дюны Ишкаты», и повествовал о вооруженной борьбе народа Конкордии с чоругами, нашими ракообразными соседями.

Чоруги-де взяли да и напали на Конкордию. И вот что из этого вышло.

На афише сообщалось, что в ролях чоругов снимались настоящие чоруги, а не какие-нибудь люди с рачьими бошками из пластика. Сразу вслед за этим следовала примечательная ремарка:

В КАЧЕСТВЕ ТРУПОВ ПОКАЗАНЫ РЕАЛЬНЫЕ ТРУПЫ ЧОРУГОВ

Признаться, после такого анонса я воспылал неподдельной любознательностью. Подать сюда «Рыжие дюны»! Желаю видеть реальные трупы чоругов! И вообще, реализма, реализма побольше!

И все же я решил ради справедливости ознакомиться и с аннотацией фильма-конкурента.

Блокбастер «Эра Людоеда-4» повествовал о вооруженной борьбе народа Конкордии с… с… Объединенными Нациями.

Я потер глаза кулаками — в смысле, все ли я хорошо вижу? Нет ли галлюцинаций?

Нет, галлюцинации тут были ни при чем.

«Сигурд» повторил, что так и написано: «Объединенные Нации».

У меня челюсть отвисла. Так, с отвисшей челюстью, я и читал — точнее, слушал «Сигурд» — дальше.